Русаковская О.А.- кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник отдела судебно-психиатрической экспертизы в гражданском процессе, ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского» Минздрава России, Москва, Россия, e-mail: rusakovskaya.o@serbsky.ru

Сафуанов Ф.С. - доктор психологических наук, заведующий кафедрой клинической и судебной психологии факультета юридической психологии, Московский государственный психолого-педагогический университет (ФГБОУ ВО МГППУ), Москва, Россия, e-mail: safuanovf@rambler.ru

Харитонова Н.К. - доктор медицинских наук, руководитель отдела судебно-психиатрической экспертизы в гражданском процессе ФГУ «Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации», Москва, Россия, e-mail: nikdk@rambler.ru

СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ВЫСОКОКОНФЛИКТНЫХ РАЗВОДОВ, СОПРОВОЖДАЮЩИХСЯ СУДЕБНЫМ СПОРОМ О ПОРЯДКЕ ВОСПИТАНИЯ И МЕСТЕ ЖИТЕЛЬСТВА РЕБЕНКА

Источник https://wiselawyer.ru/poleznoe/50633-socialno-psikhologicheskie-osobennosti-vysokokonfliktnykh-razvodov-soprovozhdayushhikhsya-sudebnym

Опубликовано в журнале «Юридическая психология», 2011, № 3.

В последние годы в России в ситуации развода все больше детей становятся субъектами судебных споров между родителями, не пришедшими к соглашению по вопросу места жительства детей и их воспитания, а также порядка общения ребенка с отдельно проживающим родителем. Так, согласно данным Управления анализа и обобщения судебной практики Верховного Суда РФ (июль 2010 г.), по искам о порядке воспитания детей родителями, проживающими раздельно, в 2007 г. было рассмотрено 11563 дела, в 2008 г. - 17014 дел, в 2009 г. - 20531 дело.

Развод, являясь результатом кризисного развития отношений супружеской пары, представляет собой ненормативный кризис семьи, приводящий к реорганизации семьи как системы в тех случаях, когда сохранить семью в прежнем составе и прежней структуре не представляется возможным (Голод С.И., 1995; Карабанова О.А., 2004). Как подчеркивает О.А. Карабанова, одной из основных задач, стоящих перед разводящимися супругами, является их эмоциональная сепарация и трансформация эмоциональной привязанности, существовавшей в период супружества, и эмоциональной напряженности, враждебности, чувства гнева, характерных для периода, предшествующего решению о разводе, в сторону устойчивого доброжелательного/нейтрального отношения к бывшему супругу. В большинстве семей в течение некоторого времени после развода (1 - 3 года) родители справляются со своими переживаниями и, исходя из интересов ребенка, приходят к соглашению о порядке участия каждого из родителей в воспитании ребенка. Возможность данного соглашения зависит от того, насколько оба родителя, преодолев негативное отношение к бывшему супругу, обиду и чувство мести, окажутся способными пересмотреть сложившиеся прежде модели исполнения своих ролей и принять новые формы взаимодействия как сородителей.

В ситуации развода наличие конфликта между родителями является нормой (Kelly J.B., Emery R.E., 2003). В последующем выраженность конфликта уменьшается в течение 2 - 3 лет после развода по мере эмоционального освобождения родителей и принятия новой ситуации. При этом выделяются различные формы возможного взаимодействия родителей в вопросах воспитания. Около 25 - 30% родителей после развода оказываются в состоянии сотрудничать в выполнении родительских обязанностей, что выражается в совместном планировании, гибкости, частых коммуникациях, касающихся детей, координации планов и действий. Более половины разведенных родителей выполняют свои функции параллельно друг другу, не стремясь к сотрудничеству, но и не препятствуя друг другу в общении с детьми и в их воспитании. Хотя для ребенка предпочтительно кооперативное родительство, параллельное родительство также благоприятно для него, если каждый из родителей осуществляет адекватное воспитание (Hetherington E.M., 1999; Hetherington E.M., Kelly J.B., 2002; Maccoby E.E., Mnookin R.H., 1992; Whiteside M.F., Becker B.J., 2000).

В то же время выявляется определенный процент семей (8 - 12%, по зарубежным данным), в которых через 2 - 3 года после развода уровень конфликта между родителями остается высоким, а родители не могут прийти к соглашению о порядке воспитания детей (Hetherington E.M., 1999; King V., Heard H.E., 1999; Maccoby E.E., Mnookin R.H., 1992). В этих высококонфликтных случаях развод и связанные с ним судебные разбирательства часто приобретают характер "военных" действий. В этой борьбе, в которой дети являются одновременно целью и оружием, свидетелями и участниками, они подвергаются наибольшему риску испытать все негативные последствия развода.

С конца 80-х годов прошлого века семьи с вовлечением детей в конфликтные отношения между супругами и нарушением детско-родительских отношений стали выделяться в отдельную группу высококонфликтных разводов (high-conflict divorce) и рассматриваться как наиболее травматичные для ребенка.

Выделяются следующие признаки высококонфликтного развода: амбивалентное отношение родителей к расторжению брака; выраженные личностные и/или психопатологические особенности родителей (наиболее часто - личностные расстройства, проблемы с алкогольной зависимостью); высокий уровень недоверия друг к другу, вербальной и физической агрессии; трудности в коммуникации и кооперации по поводу заботы о детях спустя 2 - 3 года после разрыва; длительные судебные разбирательства о порядке воспитания детей. Наиболее характерным для этой группы разводящихся родителей является неспособность сфокусироваться на нуждах детей и отстраниться от своих собственных проблем, а также неспособность защитить ребенка от собственного эмоционального недовольства, злости или от участия в родительских конфликтах (Johnston J.R., Roseby V., 1997).

В штате Айдахо США Айдахо-протокол определяет высококонфликтные разводы как континуум, в котором родительский конфликт находится между: 1) вербальной агрессией, попытками ограничить общение ребенка с другим родителем, попытками сформировать коалицию с ребенком, обращениями в суд и 2) физическим и сексуальным насилием, употреблением наркотиков, серьезными психическими нарушениями у одного из родителей. Дополнительными признаками высококонфликтного развода являются отказ ребенка встречаться с одним из родителей, неспособность родителя отделить нужды ребенка от своих, обращения в организации по защите прав, смена адвокатов и т.д. (Brandt E.B., 1998).

В докладе Объединенного комитета Канады (1999) высококонфликтные разводы определяются как включающие длительные эмоциональные конфликты с высоким уровнем агрессии и недовольства; хронические разногласия о родительских функциях; повторяющиеся голословные заявления одного родителя о неспособности другого родителя хорошо выполнять родительские обязанности; история невыполнения судебных решений.

Конфликт в период развода имеет три области измерения: содержание конфликта (имущественный спор, вопросы финансовой поддержки, вопросы общения с детьми); тактика (уровень вербальной и физической агрессии, обращения к специалистам, обращение в суд); эмоциональное содержание (степень негативных отношений друг к другу). Крайние варианты каждой из областей измерения являются патологическими (Johnston J.R., 1994).

Следует подчеркнуть, что обращение родителей в суд с иском о порядке определения места жительства ребенка и его воспитания не всегда свидетельствует о высоком уровне конфликта. По мнению Р. Стюарта (2001), при судебных спорах о порядке осуществления родительских прав конфликт может быть более или менее выраженным.

Для невысокого уровня конфликта между бывшими супругами во время судебного процесса характерны следующие признаки (Stewart R., 2001).

Внешние (характеризующие судебный процесс):

оба родителя стремятся к тому, чтобы судебных заседаний было как можно меньше;
отсутствуют попытки одного из родителей ограничить общение ребенка с другим родителем;
судебное разбирательство является для обоих супругов неприятной, но необходимой формальностью;
родители используют поддержку семьи и друзей для уменьшения конфликта.

Внутренние (характеризующие каждого из родителей, их взаимоотношения и отношения с ребенком):

оба родителя способны отделять потребности ребенка от своих;
оба родителя понимают важность общения ребенка с каждым из них;
оба родителя демонстрируют толерантность и способны сотрудничать в вопросах, касающихся детей;
родители способны контролировать негативные эмоции и выражают их с минимальными проявлениями агрессии.

Для высокого уровня конфликта во время судебного процесса характерны следующие признаки.

Внешние:

попытки ограничить общение ребенка с другим родителем;
большое количество судебных заседаний;
большой объем материалов дела;
привлечение нескольких адвокатов или их замена во время процесса;
длительность судебного процесса;
привлечение к процессу правовых или общественных организаций, занимающихся защитой прав детей; средств массовой информации;
невыполнение решений суда.

Внутренние:

психопатология у одного или обоих родителей в анамнезе (депрессия, злость, отгороженность, аутистическое поведение);
сведения об агрессивном или жестоком поведении в отношении членов семьи;
высокий уровень недоверия к способности бывшего супруга быть хорошим родителем;
высокий уровень конкуренции в браке и после развода;
враждебные отношения между родителями с вербальной и физической агрессией;
неспособность отделить нужды ребенка от своих и недостаточное чувство границ;
ригидность в оценке психологических потребностей ребенка;
стремление привязать ребенка к себе и оторвать его от другого родителя;
тенденция вовлекать детей в конфликт.

К.Б. Гаррити и М.А. Барис (1994) предложили шкалу, описывающую пять уровней выраженности конфликта между разведенными родителями.

При минимальном уровне конфликта родители способны отделять нужды ребенка от своих собственных; признают важность отношений ребенка с другим родителем; считают другого родителя достаточно компетентным в вопросах воспитания и способны к кооперации с ним; контролируют негативные эмоции к другому родителю и решают конфликт с использованием социально приемлемых способов выражения недовольства.

При умеренно выраженном конфликте родители могут считать другого родителя недостаточно компетентным; ссоры между родителями могут происходить в присутствии ребенка; могут иметь место попытки вовлечения ребенка в родительский конфликт (попытки очернения другого родителя, расспросы ребенка о личной жизни другого родителя, попытки сформировать с ребенком коалицию против другого родителя).

Средний уровень конфликта характеризуется частыми ссорами, сопровождающимися словесными оскорблениями без физической агрессии; попытками ограничить общение ребенка с другим родителем; обращениями в суд; глубоким вовлечением ребенка в конфликт.

При высоком уровне конфликта отношения между родителями враждебные. Имеют место угрозы физической агрессии и похищения детей; попытки сформировать постоянную коалицию с ребенком; длительные судебные разбирательства. Дети вовлечены в конфликт, вследствие чего у них выше риск развития нарушений психического здоровья и личностного развития.

Максимальная выраженность конфликта, по классификации авторов, характеризуется наличием физической агрессии или сексуального насилия, выраженными психологическими или патопсихологическими нарушениями у одного или обоих родителей.

Таким образом, развод при судебном споре о порядке воспитания, определении места жительства ребенка при раздельном проживании родителей в большинстве случаев является высококонфликтным и имеет целый ряд социально-психологических особенностей, которые отличают его от разводов в общей практике, когда родители, исходя из интересов ребенка, приходят к взаимному соглашению и не препятствуют участию другого родителя в воспитании.

Согласно данным наших исследований (проанализировано 90 комплексных судебных психолого-психиатрических экспертиз, проведенных в ГНЦ им. В.П. Сербского) в 25% семей отношения между супругами в период совместного проживания характеризовались дисфункциональностью. Было нарушено выполнение семьей основных функций (супружеской, материально-бытовой, эмоциональной), оба или один из супругов не были удовлетворены семейной жизнью. Например, в некоторых случаях брак был заключен фиктивно в связи с желанием мужчины иметь ребенка. В нескольких семьях на протяжении всего периода существования брачных отношений супруги фактически проживали раздельно.

В исследованных семьях средняя продолжительность совместной жизни супругов до рождения первого ребенка составляла 2,17 года. В 38% семей причиной регистрации брака была добрачная беременность, что согласно данным О.А. Карабановой (2004, с. 247) снижает стабильность взаимоотношений между супругами. Конфликтные отношения, приведшие к разводу, начинались до рождения первого ребенка в 10,1% случаев, на этапе появления детей (возраст старшего ребенка до 2,5 года) - в 36,2%, в семье с ребенком-дошкольником - в 33,4%, в семьях с ребенком - младшим школьником - в 11,6%, в семьях с детьми-подростками - в 8,7% случаев.

В период, предшествующий разводу, в 31% семей отношения между супругами характеризовались выраженной эмоциональной напряженностью без проявлений вербальной или невербальной агрессии. Высокий уровень открыто выражаемого недовольства и вербальной агрессии отмечался в 31% семей, в 10% семей имели место угрозы, эпизоды физической агрессии - в 20% семей. Обращения в милицию в связи с побоями имели место в 9% семей, в 8% семей хотя бы один из родителей проходил медицинское освидетельствование после избиения супругом. Конфликт между супругами сопровождался материальными претензиями и имущественным спором в 24% семей. В 17% семей в супружеский конфликт были вовлечены третьи лица: родственники, друзья, соседи. В 31% семей имели место уходы одного из супругов из дома в связи с конфликтом.

В период раздельного проживания в изученных семьях происходило усугубление конфликтных отношений. Так, в 59% семей хотя бы один из супругов был убежден в неспособности другого супруга заботиться о ребенке. В 65% семей хотя бы один из родителей считал, что общение ребенка с другим родителем наносит вред его психическому здоровью и нравственному развитию. Только в 24% семей родителями в период, непосредственно следующий за разводом, была достигнута договоренность о порядке общения ребенка с отдельно проживающим родителем. Встречи ребенка с отдельно проживающим родителем были сопряжены с конфликтом между родителями в 64,7% семей. Участие детей в конфликтах между родителями в период раздельного проживания также возрастало.

В зависимости от уровня конфликта между родителями семьи, направлявшиеся на экспертизу, распределялись следующим образом.

Минимальный уровень конфликта отмечался в 5,06% семьей. К данной группе были отнесены семьи, в которых супруги контролировали свои негативные эмоции; в отношениях между родителями отсутствовали открыто выражаемая враждебность, физическая агрессия; родители считали друг друга достаточно компетентными в вопросах воспитания и признавали важность отношений ребенка с другим родителем; были способны к кооперации; не препятствовали другому родителю в общении с ребенком; не вовлекали ребенка в супружеский конфликт.

Умеренно выраженный конфликт также отмечался в 5,06% семей. Ссоры между родителями не носили характера постоянных конфликтов и длительно существующей враждебности, происходили без физической агрессии, однако могли происходить в присутствии ребенка. Несмотря на то что хотя бы один из родителей мог считать другого недостаточно компетентным в вопросах воспитания, родители не были способны к кооперации, тем не менее родитель, с которым ребенок проживал, не препятствовал другому в общении с несовершеннолетним.

Средний уровень конфликта отмечался в 11,39% семей. В период совместного проживания и после развода отношения между родителями характеризовались частыми ссорами, сопровождающимися словесными оскорблениями без физической агрессии. Дети были свидетелями, а часто и участниками конфликтов, родители предпринимали попытки сформировать с ребенком коалицию против другого родителя. После развода родитель, с которым проживал ребенок, пытался ограничить общение ребенка с другим родителем.

Высокий уровень конфликта отмечался в 40,5% семей. Отношения между родителями носили характер враждебности, отмечались физическая агрессия, побои, обращения в милицию в связи с нанесением телесных повреждений, причинением вреда здоровью. Имели место угрозы похищения детей. Родители пытались сформировать постоянную коалицию с ребенком против другого родителя, очерняя последнего в глазах ребенка.

Максимальный уровень конфликта отмечался в 37,97% семей. В этих семьях отношения между бывшими супругами характеризовались наличием физической агрессии или сексуального насилия, выраженными психологическими или патопсихологическими нарушениями у одного или обоих родителей, высокой степенью вовлечения ребенка в конфликт с охваченностью негативным, отвергающим отношением к отдельно проживающему родителю. К данной группе были отнесены также семьи, где место жительства ребенка было изменено без согласования с другим родителем и вопреки его желанию.

Большинство судебных споров инициировалось родителями в течение первых двух лет от начала раздельного проживания, в фазу перестройки семьи, по классификации О.А. Карабановой (2004). На наш взгляд, данное обстоятельство обусловлено недостаточным развитием служб психологической помощи семьям в период развода, недостаточной информированностью родителей о негативном влиянии супружеского конфликта и спора о ребенке на психическое и психологическое состояние детей, широким обсуждением в средствах массовой информации судебных споров как оптимального способа разрешения супружеского конфликта.

В целом можно выделить следующие социально-психологические особенности семейного конфликта, характерные для разводов, сопровождающихся судебным спором о порядке воспитания детей.

Во-первых, разводы, сопровождающиеся неспособностью родителей достичь соглашения о порядке воспитания детей, являются высококонфликтными и в большинстве случаев сопровождаются высоким уровнем эмоциональной напряженности, вербальной и невербальной агрессии, повышенным уровнем домашней жестокости, которые согласно полученным нами данным возрастают в постразводный период.

Во-вторых, чаще всего дети вовлекаются в супружеский конфликт, являясь его свидетелями или активными участниками. В этой борьбе дети оказываются в психологически сложной ситуации, что повышает у них риск нарушений психического здоровья и личностного развития. У детей при постоянных и выраженных ссорах родителей формируются сложные психологические переживания. С одной стороны, они включают в себя чувство страха, обусловленное скандалами между родителями, протекающими с высоким уровнем раздражительности и взаимных обвинений. С другой - это часто более скрытое, но существенное по своим последствиям для личностного развития ребенка чувство вины, которое возлагают на себя дети за происходящее в семье. Данное чувство может определять желание ребенка стать своеобразным "терапевтом брака", когда дети пытаются утешать родителей или одного из них, используют различные попытки примирить их. Некоторые дети, стараясь меньше досаждать родителям в ситуациях конфликта, осознанно отдаляются от них.

У каждого ребенка в этой ситуации с учетом его возраста, индивидуально-психологических свойств наблюдается возрастание потенциала раздражительности, агрессивности, который разряжается на одном из родителей, либо существенно нарастает зависимость, чаще всего от родителя, с которым он остается совместно проживать. Разведенные родители осознанно или неосознанно ищут в детях психологическую поддержку или "союзников", тем самым вовлекают их в ситуацию выбора между родителями, или конфликт лояльности, что предъявляет к ребенку в психологическом плане слишком сложные требования. Эта особенность межличностных детско-родительских отношений, несомненно, оказывает существенное влияние на мнение ребенка, которое при судебном опросе может не отражать его интерес, а определяется степенью психологической зависимости или сформированного эмоционально-значимым взрослым агрессивно-враждебного отношения к другому родителю.

В-третьих, неспособность родителей достичь соглашения о месте жительства детей и порядке их общения с родителем, проживающим отдельно, связана с их личностными особенностями и особенностями взаимоотношений в постразводный период. Клинико-психологические наблюдения дают основания считать, что участники высококонфликтных разводов чаще имеют личностные особенности (демонстративность, ригидность, незрелость, возбудимость), которые в ряде случаев достигают степени выраженности личностных расстройств. При этом, с одной стороны, высококонфликтный развод может быть формой проявления личностных или психопатологических особенностей. С другой стороны, личностные и психопатологические особенности могут быть формой реакции на стресс, который человек испытывает во время высококонфликтного развода и судебных разбирательств (Johnston J.R., 1994). Характерной особенностью этих родителей является неспособность сфокусироваться на нуждах детей и отстраниться от своих проблем, а также неспособность защитить ребенка от собственного эмоционального недовольства и злости и от участия в родительских конфликтах (Johnston J.R., Roseby V., 1997).

В-четвертых, само по себе разрешение семейного спора в судебном порядке оказывает негативное влияние на взаимоотношения между родителями, способствуя разжиганию конфликта и приводя к повышению риска психической травматизации детей. Суд является для участников источником морального давления, особенно с учетом того, что они эмоционально подавлены, находятся в стрессовой ситуации и их самооценка зависит от окружающих. Для участников в суде драматическим образом решается вопрос, кто прав, кто виноват. Сбор доказательств каждой из сторон вынуждает выносить на обсуждение интимные подробности семейной жизни, представлять негативные сведения о другом супруге, обсуждать в ходе разбирательства имевшие место в прошлом инциденты, вырванные из контекста семейной истории. В некоторых крайних случаях слушания превращаются во враждебную перепалку между бывшими супругами. Руководствуясь рекомендациями адвокатов, родители избегают общения друг с другом, фиксируют телефонные разговоры и т.п. Не только родители, но и адвокаты, представляющие их интересы, свидетели, сотрудники органов опеки и попечительства, специалисты-психологи оказываются вовлеченными в конфликт. Они могут влиять на разжигание или уменьшение конфликта в ходе спора и должны осознавать эту ответственность.

Выделенные социально-психологические особенности семейного конфликта, который приводит к судебному спору о воспитании и месте жительства ребенка, определяют основные направления экспертного анализа как для судебного психиатра, так и для судебного психолога.

Литература

Голод С.И. Моногамная семья: кризис или эволюция? // Социально-политический журнал. 1995. N 6. С. 74 - 87.
Карабанова О.А. Психология семейных отношений и основы семейного консультирования: Учебное пособие. М., 2004.
Brandt E.B. Protecting the Children of High-conflict divorce: An Idaho Benchbook (Adapted from Lemon, Nancy K.D., "Domestic Violence and Children: Resolving Custody and Visitation Disputes, A National Judicial Curriculum". San Francisco: Family Violence Prevention Fund, 1995). Idaho: Idaho State Bar and Idaho Law Foundation, Inc., 1998.
Garrity C.B., Baris M.A. Caught in the middle: protecting the children of high-conflict divorse. San Francisco: Jossey-Bass, 1994.
Hetherington E.M. Should we stay together for the sake of the children? In E.M. Hetherington (Ed.), Coping with divorce, single parenting, and remarriage. Mahwah, NJ: Erlbaum, 1999. P. 93 - 116.
Hetherington E.M., Kelly J.B. For better or for worse. New York: W.W. Norton Company, Inc., 2002.
Johnston J.R. High-conflict divorce // The future of children Children and divorce. 1994. Vol. 4. N. 1. P. 165 - 181.
Johnston J.R., Roseby V. Domestic violence and parent-child relationships in families disputing custody // In the Name of the Child: A Developmental Approach to Understanding and Helping Children of Conflicted and Violent Divorce. New York: The Free Press, 1997. P. 25 - 45.
Kelly J.B., Emery R.E. Children's adjustment following divorce: risk and resilience perspectives // Family Relations. 2003. Vol. 52. P. 352 - 362.
King V., Heard H.E. Nonresident father visitation, parental conflict, and mother's satisfaction: What's best for child well-being? // J. of Marriage and the Family. 1999. Vol. 61. P. 385 - 396.
Maccoby E.E., Mnookin R.H. Dividing the child: Social and legal dilemmas of custody. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1992.
Stewart R. The Early Identification and streaming of cases of high-conflict separation and divorce: A Review. Ottawa: Department of Justice Canada (2001-FCY-7E/7F).
Whiteside M.F., Becker B.J. Parental factors and the young child's postdivorce adjustment: A meta-analysis with implications for parenting arrangements // Journal of Family Psychology. 2000. Vol. 14. N. 1. P. 5 - 26.